Этим утром, читая новости, я узнала о появлении нового варианта Ковид-19, который кажется очень опасным. Санитарные ограничения ужесточаются во Франции, некоторые близлежащие страны уже приняли решение о новом локдауне. У меня сжимается горло. Помню то же самое ощущение у меня было в прошлом году.
11 марта 2020 года я хотела запустить свой новый проект, в предоставленном мне зале, в окружении друзей. Это должен был быть праздник, весна, запуск чего-то прекрасного.
Нам советовали не выходить из дома. На следующий день было официально объявлено о локдауне. Несколько месяцев я провела в изоляции с моим партнером и нашим двухлетним сыном.
Так проходили день за днем, было тысячи дел и в то же время никаких. Мы беспокоились об этом неизвестном вирусе. Ни прогулок, ни турне, ни публики.
Окна социальных сетей и новостная лента стали фоном жизни. Культура не вошла в список отраслей “первой необходимости”.
В голове каждый день крутилась тысяча вопросов. А вдруг мы не откроемся снова? Если мне придется сменить работу, чтобы выжить, что я буду делать, чем заниматься? Вопросы остались без ответов.
Я снялась в нескольких видео, сделанных вместе с друзьями-артистами. В одном из них моя подруга Джудит показывает нашу группу друзей. Мне кажется, что у нее неплохо получилось.
Французское правительство выделило средства, чтобы артисты, художники и деятели культуры, имеющие временные контракты, могли выжить. В эту категорию вошли не все.
Мне повезло — я вошла в группу артистов которым дали поддержку. Казалось бы, нужно радоваться и спокойно ждать конца пандемии. Но нет, я чувствую необходимость творить, вступать в общение с пламенной публикой.
Я смотрю ну эту страницу, остающуюся все такой же пустой, из-за отсутствия вдохновения, из-за отсутствия окружающего мира, увлекательных разговоров и абсурдных идей, которые укореняются при взгляде на картину в музее, или при наблюдении за людьми на улице и в метро.
Кажется, что этот маленький ад никогда не закончится.
Затем, когда санитарная ситуация улучшилась, нам стали разрешать ненадолго выходить на улицу. Я смогла вернуться на репетиции. Я вновь смогла увидеться со своими коллегами, прослезиться от нахлынувших эмоций и неизменного запаха театральных кулис, смеси огнестойкой краски, пыли, и старых, ушедших страхов.
Я почувствовала, что мой голос стал более зрелым, как может быть и я сама.
Культурным заведениям потребовалось много времени, прежде чем они смогли снова принимать публику. Я участвовала в манифестациях, чтобы театры и концертные залы снова открыли. Холодным апрельским утром, я стояла перед театром Одеон в поддержку всех художников и артистов, имеющих краткосрочные контракты, и в поддержку студентов, занимающих театры в Париже и повсюду во Франции.
В какой-то момент мы получили право снова играть спектакли в школах. Я воспользовалась этой возможностью и бросилась туда вместе с молодой театральной группой, которой я многим обязана.
Со временем, мы снова смогли организовывать «настоящие» концерты, играть нашу музыку, встречаться с душевной и благодарной публикой. Было ощущение, как будто мы нашли старых друзей спустя долгие годы и как будто ничего не изменилось.
Моя жизнь снова полна музыки и сцены. Мне удалось возобновить работу над моим проектом, проводить концерты для зрителей от мала до велика, чаще чем когда-либо раньше.
Я потеряла связи с людьми в этом бою, я оплакала свою стереотипную карьеру и простилась с ней, чтобы придумать что-то удивительное и революционное.
Некоторые дни были почти беззаботными. До сегодняшнего дня.
Маша Лемэтр, исполнительница классической музыки, живет и работает в Париже. Она получила музыкальное образование в Нормальной Школе Музыки в Париже (Ecole Normale de Musique de Paris) и закончила магистерскую программу для взрослых в Нотр-Дам де Пари.
В этом эссе Маша делится мыслями о том, через что проходит искусство и его творцы в этот неоднозначный период между локдаунами прошлого года и потенциальными новыми санитарными ограничениями.
Вы можете ознакомиться с ее проектом на сайте https://www.magique-lyrique.fr/
